Ковырнув носком высокого берца камушек, валькирия подтолкнула его прочь и проследила, как он прокатился по дорожке и упал с неё в пожелтевшую траву. Она думала о том, что, конечно, Асгард говорит о своей прямоте, но на самом деле из всех, кто этой прямотою славится, есть только громовник-Тор. Остальные же, особенно горячо любимый дедушка, лгали, приспосабливались и изворачивались с такой хитроумной затейливостью, что Аду в полном составе оставалось разве что позавидовать.
Не стоит многого ожидать от пантеона, у которого верховный бог зовётся Отцом Лжи, а особо одарённых развешивают на каменных плитах в пещере, подвесив за кишки собственного сына, потому что изворотливость довела широкую общественность до белого каления. Локи, конечно, из безвременного заключения вроде как вытащили, перемешав все пророчества про конец вселенных, Рагнарёк и Золотой Век в бессмысленную кашу, но слава его в веках осталась.
Никто из демонов до такого родственников, насколько было известно Вилкмерге - а Вилкмерге знала многое, водя дружбу с князем Михаилом, - не додумывался. Их успехи были скромнее.
Старик будто услышал её мысли и снова усмехнулся, чуть качнул головой, но промолчал. Он так и не повернулся, валькирии могли видеть его профиль с высокими скулами и сухой шеей.
- Я уверена, что ты искал сердце обо, старик, - произнесла асинья совершенно буднично.
Она, напротив, решив будто, что правды в ногах нет, ушла к крыльцу, села на первую ступеньку.
Божок не стал отпираться. Он явно понимал, равно как понимала это и дева битв, никогда не отказывавшая в прямом поединке, что прямо сейчас - не время и не место для стоящей свары. Им всем ещё предстоит подбить свои счета.
- Искал, - согласился он спокойно, и вновь в его тоне и манере разговора почудилась эта изворотливая сила.
Он будто бы почти гордился собой и тем, чем стал.
Почти.
Труд, кивнув, подпёрла подбородок ладонью и стала рассуждать больше сама с собой:
- Сердце обо - как
сейд, будет тянуть к себе духов. То, что нигде нет скопища или прохода в изнанку, странно, значит, его что-то закрыло. Похоронить сердце обо или сжечь не выйдет, что с ним не делай, оно будет гореть. Его можно только спрятать так, чтобы не нашли. В месте, где нет ни духов, ни богов…
Старик посмотрел на неё, наконец повернувшись, но женщина не заметила этого. Она постукивала кончиками пальцев по колену, представляя пустое пространство, куда не вхожа природа ни в каком виде, и потом вдруг засмеялась. Ответ прост и гениален и лежал, в общем-то, на поверхности, но старики за своей гордыней часто о нём забывали.
Вытащив из внутреннего кармана телефон, дева щита посмотрела на него почти с нежностью, а затем спросила:
- Окей, гугл, где ближайшая христианская церковь?
Ассистент не был способен удивляться, поэтому просто принёс выборку из трёх евангелических приходов, один из которых был всего в трёх километрах на юго-восток.
Встав на ноги, валькирия громко свистнула, подзывая лошадей. Обычные, смертные остались на старой ферме, под присмотром духов и отца, но пегасам родом из Асгарда, расстояния, призраки и демоны не были препятствиями в равной мере. Миг спустя в плечо ей ткнулся бархатистый нос Руни, и вёльва потрепала его по крутой шее, потом, оттолкнувшись от подставленного локтя крыла, ловко запрыгнула на спину жеребца.
- Поехали. Освящённые церкви не пропускают никаких духов, там хоть слона прячь, хоть холм с кораблём внутри - не заметят, а людям дела никакого нет и подавно. Я, правда, не уверена, что в два часа ночи нас там жаждут видеть, но ничего. Надобно успеть до рассвета.
