Проведя пальцами по странной чёрной шерсти, жёсткой и грубой на ощупь, как наждак, Труд пожала плечами и посмотрела на Хеймдалля. Извечный Бифрёст, связывающий миры между собой, переливался бликами и расцвечивал тёмные одежды двух богов в разные цвета.
Неведомая тварь, чья раскрытая и вроде бы коровья пасть вся была наполнена мелкими и острыми зубами, вызывавшими смутные ассоциации с хорьком, грудой тряпья лежала почти на пороге Асгарда. В этом легко можно было бы усмотреть откровенную провокацию, если бы кто-то верил, что адские князья настолько глупы.
Вообще после истории с Ванахеймом, в котором не слишком умело, но с самоотдачей было инсценировано присутствие детей Эдема, Труд пришла к очевидному выводу, что излишней глупостью страдает только третья сторона. Да и то не факт - ведь неизвестно, для чего это делалось.
Вот с Михаилом уже стало всё
сложно - и кто поручится, что игрок, умело прячущийся в тени времени, не добивался именно этого.
Вальравн, вечно всем недовольная птица, внешний вид которой навевал ассоциации с птеродактилем своими размерами, топталась рядом, то и дело поклёвывая хладный труп. То ли надеялся чем-то поживиться, то ли просто от скуки.
- Что думаешь? - Спросила Труд наконец, поднимаясь на ноги.
- Что это должно было случиться завтра, - ответил Хеймдалль.
Взгляд, которым валькирия посмотрела на него, был глубоко задумчив, но она, как это странно, хорошо понимала, о чём говорит вечный всеведающий страж: в последние месяцы разрывов времени, петель и омутов стало столько, что прежде за сотню лет не встречалось.
В Хельхейме и Нави было тоже самое: что-то двигалось против течения великой реки. Будущее же изменчиво: можно видеть все вероятности, но ни Бальдр, ни Ангброда, ни сам Хронос не в силах предсказать, какой узел завяжется.
Труд медленно кивнула.
Что-то брезжило на самом краю сознания: она где-то уже видела подобную тварь, но не в Аду, куда последний раз заглядывала ещё до рождения Христа из Назарета. Где-то совсем недавно.
Хеймдалль ответил раньше, чем она открыла рот: он часто предвидел вопросы до того, как они бывали заданы.
-
Хунсрюк.
И тогда она вспомнила: обложку с тонкий ножевым шрамом на переплёте. Книга, которая насмешничала над теми, кто её нашёл.
Труд её не листала, не имея никакого желания общаться с вещами из глубин Преисподней, но Уриил просмотрел - и кое-что она видела. Знаки, символы, анатомические рисунки органов и конечностей, несуществующих в мире реальном тварей.
Одна из них - с головой быка.
Прямо как та, которая лежала сейчас под ногами богов.
Похоже, откладывать визит лично к мировому злу было дальше уже некуда.
Настала пора Хеймдара склонять голову в согласии. Непоколебимый, как белые стены Асгарда, он внимательно наблюдал, как богиня, уверенно работая топором, отделяет позвонки недо-минотавра.
Вот уж на что не могла пожаловаться валькирия, так это на недостаток опыта.
***
Найти Велиара было не то, чтобы сложно: она знала, что он уже не первый год в Мидгарде. Сложнее было бы договориться с главой крупной корпорации о том, чтобы с ним встретиться, поэтому Труд пошла по обычному для себя пути тарана.
Богатый жизненный опыт говорил, что если выбить дверь, то выслушанной можно оказаться с намного большей вероятностью. Отец вон вообще врата в Валаскьяльв ногой открывал, и ничего.
Так что, вышагнув из тени прямо в великолепного вида коридоре перед директорским кабинетом, Труд прошла, как ураган, сквозь приёмную, не остановившись на гневные крики секретаря, и ввалилась к Велиару в лучшем своём виде.
Ну хотя бы без доспехов, и на том спасибо.
С тяжёлым и слегка влажным звуком на массивный стол перед адским королём легла мешковина, откуда торчали рога, порвавшие плотную ткань. Метким пинком подвинув ближе одно из кресел, асинья упала в него и вытянула длинные ноги.
- Появилось сегодня на пороге моего дома, правда, к голове прилагалась и туша, но я решила ограничиться только частью. Не припомнишь судьбу книги, в которой описаны эта интересные метаморфозы? Когда я видела её последний раз, она определённо была не в Аду.
Видимо, это был синоним “здравствуй, отлично выглядишь, я зашла по делу, но нет ли у тебя выпить”.
