[05.02.2019] Череп, скелет, коса.

[Anna Squarchalupi]

ВРЕМЯ И ДАТА: 5 февраля, 2019/ 17:00

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Начало в штабе Ордена Святого Иуды во Флоренции, далее по обстоятельствам

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Anna Squarchalupi, Hunter Graham's

СИНОПСИС: Verra la morte e avra i tuoi occhi.
C. Pavese
Загадка хрустальных черепов майя бередила умы опытных исследователей, оккультистов, мистиков и обывателей с конца позапрошлого столетия. "Черепа судьбы" вдохновили человечество не только на археологические раскопки и научные изыскания, но и стали центральной темой в некоторых произведениях литературы и кинематографа. Найденные в ХХ столетии манускрипты майя гласят, что "черепов Судьбы" всего 13, что они были намеренно разбросаны по миру и охранялись жрецами богини смерти, предположительно, Коатликуэ. По легенде, собранные в одном месте и в определенный день все 13 хрустальных черепов должны предотвратить Апокалипсис и положить начало новой Эпохе Света. Ордену Святого Иуды, по слухам, уже удалось раздобыть пять из них. И совсем недавно надежный и тщательно скрываемый источник поделился возможным местонахождением шестого артефакта.

[Anna Squarchalupi]

Велено было явиться ровно к пяти. Анна переминалась с ноги на ногу у библиотеки (если верить мраморной табличке, расположенной на одной из створок массивной дубовой двери), поскрипывая тяжелой подошвой ботинок на мягком ковре. Было в этом что-то вандалистское: пыльные с улицы докмартинсы и мягкий узорчатый ковер под ними. Анна даже пожалела тихонько, что при ней не оказалось во что переобуться. На часах было без шести минут пять. Скуарчалупи воровато поозиралась по сторонам и, словно замышляя что-то предосудительное, суетливо полезла в сумку за салфетками, чтобы протереть свои ботинки. Пальцы ловили на ощупь что угодно, кроме пластиковой упаковки, которая призывно хрустела где-то под очечником, маленьким томиком сонетов Петрарки и блокнотом. Чёрт бы её побрал. Без трёх минут. Шанс протереть свои ботинки и остаться никем не замеченной становился все призрачнее. Аккурат в тот момент, когда Анна поймала проклятую упаковку в руки, двери помпезной библиотеки отворились, и на пороге появилась женщина в одежде католической монахини. Удивительно неопределенного возраста. Она с равным успехом могла оказаться и ровесницей Анны и лет на пятнадцать-двадцать старше. Анна так и замерла, с рукой, опущенной в сумку по локоть, и с крайне озадаченным выражением на лице.

— Buonasera signorina, — Анна поздоровалась первой, расплываясь в улыбке.

— Добрый вечер, синьорина Скуарчалупи, — сестра сходу заговорила по-английски, однако, с заметным флорентийским акцентом, — Меня зовут сестра Мартина. Отныне я буду вашим куратором и наставником. Если вас не затруднит, я бы предпочла говорить о делах на английском. Заходите, — лицо сестры Мартины оставалось безучастно-спокойным. Кажется, секрет её безвременья был раскрыт. Она просто не хмурилась и не улыбалась. Возможно, вообще никогда.

— Хорошо. Я могу говорить и по-английски, — немного обескураженно ответила Анна, вынимая руку из сумки и следуя за сестрой Мартиной. Ей показалось странным, что двум итальянкам приходится говорить на английском. Пусть даже и о делах. Но вскоре этому нашлось объяснение.

— Синьор Грэмс, это синорина Скуарчалупи, она недавно приняла обет послушания. Синьорина Скуарчалупи, это, — сестра Мартина указала на сидящего за столом смуглого мужчину, — Синьор Грэмс, мы с ним работаем. Присаживайтесь за стол, пожалуйста. И сразу приступим к делу, — очевидно, не любящая долгих церемоний сестра села во главе стола, положив перед собой руки. На левом её запястье были намотаны костяные чётки. Когда она говорила о делах, перебирала бусины этих чёток так, словно бы читала молитву.

Монолог её был довольно долгим, богатым на исторические справки и отсылки. Суть задания, которое послужило главной целью этой встречи, крылась в том, что необходимо было найти шестой хрустальный череп майя. Артефакт, по некоторым данным, источник которых сестра Мартина называть не стала, совсем недавно ушел с молотка на подпольном аукционе в Шанхае. И в скором времени должен прибыть к месту своего назначения — в частную коллекцию редкостей Маджида бен Мухаммед бен Рашид Аль Мактума, сына эмира Дубая.

— Сестра Мартина, у меня вопрос, — Анна сухо кашлянула и быстро мазнула взглядом по бородатому мужчине, сидящему напротив, — Правильно ли я понимаю, что мы должны будем его украсть?

— Вы должны будете его раздобыть таким способом, чтобы не поднять никакого шума. Синьорина Скуарчалупи, вы бывший работник полиции, опытный следователь. Мы уверены, что способ раздобыть бесценный артефакт найдётся, а синьор Грэмс вам в этом поможет. Вы также можете рассчитывать на поддержку от нас. Главным образом финансовую и информационную.

— В том и дело, что я бывший работник полиции, а не элитный медвежатник международного масштаба. Не хочу показаться... нерешительной, но мы говорим о шейхе, чёрт побери.

— Я настойчиво попрошу вас впредь не произносить этого слова в моём присутствии. Да, синьорина, мы говорим о шейхе. Вы должны понимать, что вы сможете рассчитывать на поддержку от Ордена, и наши возможности недооценивать я бы вам не рекомендовала. Кроме того, по нашим данным, артефакт ещё не скоро займет свое место в экспозиции редкостей шейха и какое-то время будет подвергнут тщательному изучению.

— Какое слово вам не понравилось, сестра? Чёрт или медвежатник? — Анна не удержалась от ехидства и тяжело вздохнула. На первый взгляд задание казалось самоубийственным. Миссия невыполнима, очередной треклятый сиквел, в главных ролях Анна Скуарчалупи и вон тот бородатый мужик, синьор Грэмс или как там его. Забавно, если на Грэмса надеть чалму (или что там носят в Дубае) он стал бы вылитым шейхом.

[Hunter Graham's]

Они уже десять минут сидели в абсолютной тишине. Пока сестра Мартина сосредоточенно перекладывала бумажки на своем столе, Грэмс, разместившийся в кресле, не менее скрупулезно ковырялся в ногтях. Между ними, как в паре, состоящей в долгих, но не самых благополучных отношениях, давно было всё сказано - каждый знал другого почти как самого себя и никто из них не испытывал неудобства из-за царившего молчания. И так могло бы продолжаться еще час, если бы монахиня не прервала свои монотонные движения и не взглянула на часы. Хантер бросил на нее взгляд исподлобья и проследил за тем, как она прошла к двери. И когда та ввела в библиотеку женщину, поднял голову и скользнул взглядом по лицу новоприбывшей.
- Синьор Грэмс, это синьорина Скуарчалупи...
Скурчи... кто?.. Его брови напряженно сошлись к переносице. Бедняжка. Дразнили небось в школе из-за такой фамилии. На вид милая, но бледная, будто не словила ни луча солнца за весь год, или из-за насыщенного цвета волос так кожа контрастирует? Не вампир часом? Ему только кровососа рядом не хва...
Мерный голос монахини переключил его внимание на двадцатиминутную сводку о шейхе и неких магических хрустальных черепах. Задание было не из простых, но и обозначенная ранее сумма за него была не малая, поэтому он свои комментарии оставил при себе, решив, что будет разбираться со всем по ходу дела. Тем более разговор дам становился все более занимательным - в нем начали проскальзывать интересные подробности прошлого его названного напарника. Как оказалось, за бунтарскими докмартинсами скрывался бывший легавый, опытный следак, которого, наверняка, выпроводили из правоохранительных органов из-за нарушения субординации. Будучи послушницей, послушанием она явно не отличалась - то ли не пороли, то ли не допороли, но уж больно бессовестно та задирала монахиню по иерархии выше.
- Полагаю, второй такой же, но покладистой нет? - кивком указав монахине на напарницу, включился в разговор Хантер. Поддался вперед и облокотился о стол. - Вы же знаете, что мы с ней не поладим? - то ли риторический вопрос, то ли утверждение. За годы работы с сестрой Мартиной он разъяснил свои требования вдоль и поперек. И то, что сейчас напарник представлял собой флеш рояль из всех нежелательных качеств, говорило лишь о том, что его желания не имеют никакого значения. Важно было лишь задание, а кто его будет выполнять и как - лишнее. Но это не мешало ему попытать счастья. - И нечего бывшему копу... - а бывшему ли? Бывших копов не бывает, - на этом деле делать. Мне нужен толковый партнер, которому можно доверять, - его взгляд переместился к глазам Скуарчалупи, - а не соплячка в берцах.
Презрение, недоверие к копам текли по его жилам с малых лет. И если в деле будет она, спать придется в полглаза.

[Anna Squarchalupi]

Анне было не привыкать к недоверию со стороны многих людей. Она даже могла понять причину этого недоверия: никто не безгрешен, и за многими копами водится слава отнюдь не помощника общества и не стража справедливости, а бюрократической морды, которой лишь бы кому что «пришить» для личной статистики. От таких людей в своей жизни она старалась избавляться. Ей даже довелось «закрыть» однажды своего бывшего сокурсника, потому что тот был насквозь прогнившим и продажным человеком. Идеалиста в ней её судьба и профессия убивали по капле каждый новый день, но не убили окончательно. Анна до сих пор верила, что если ты не хочешь изменить мир к лучшему и защитить людей от беззакония, тебе нечего делать в полиции. Как в школе нечего делать преподавателю, который ненавидит детей. Как в медицине нечего делать чёрствому мизантропу.

— Чтобы впечатлить соплячку в берцах своим остроумием, вам придется выдумать что поинтереснее, синьор Грэмс, молодёжь нынче не та, что раньше, — она мрачновато усмехнулась и ответила бородатому пристальным взглядом. Интересно, откуда и кто этот Грэмс. Его пригласили явно раньше, а значит, он, вероятнее всего, обладает более подробной информацией. Ведёт он себя тут почти по-хозяйски, но сестра Мартина представила его как-то скупо. «Мы с ним работаем». Без обозначения его статуса в ордене, полномочий. Не послушник, и не брат. И явно не выше той же Мартины в орденской иерархии. Раз так, то, скорее всего, наймит. Действительно, здесь он прав, вероятность «не поладить» чрезвычайно высока.

Так или иначе, задание было озвучено, и отказываться от задания едва ли было допустимо и хоть сколько-нибудь разумно. Анна мало что слышала об этих «Черепах Судьбы» , и, сказать по правде, первым, что ей вспомнилось, был фильм про Индиану Джонса. Она обещала себе больше не удивляться ничему. Принять с тех пор, как она попала сюда, как данность, что произойти может что угодно. Что она может встретить в подворотне вампира, оборотня, неупокоенного призрака или кого похуже. Что ей придется иметь дело с мифами и легендами, которые внезапно из красивых баек превращаются в факты. Скоро будет два года, как она в Ордене, но ей иногда до сих пор требуются значительные усилия, чтобы перестать мыслить старыми категориями. Например, как сейчас, когда она думает о том, что хранилище редкостей шейха являет собой неприступную крепость с охранными системами высочайшего уровня, словно волшебная пещера Али-Бабы.

— Напоминаю вам, что вам вверено выполнять важное задание, успешность выполнения которого во многом зависит от того, как вы будете работать в команде. Нравится вам или нет, таково распоряжение и моя задача довести это распоряжение до вашего сведения, — Мартина встала и обвела присутствующих тяжелым взглядом, — Посему рекомендую взять себя в руки. Синьор Грэмс, это ваша работа, за которую вам щедро платят. До тех пор, пока довольны вашей работой, смею вам напомнить. Синьорина Скуарчалупи, вы приняли обет и сознательно возложили на себя этот долг. Предполагалось, что вы отдавали себе отчет в своих действиях, принимая подобное решение. Вы знали, что Орден требователен. Времени на раздумья у вас больше нет и не будет. Так что потрудитесь оба вести себя профессионально.

— Хорошо. Сестра Мартина, расскажите, пожалуйста, подробнее, какая роль в задании отведена мне, а какая синьору Грэмсу. Кто будет руководить операцией, каким образом мы сможем запрашивать обещанную вами поддержку и какие последствия будут в случае возможного провала, — Анна деловито воззрилась на сестру.

— Провал недопустим. Если бы вышестоящее руководство имело сомнения насчет ваших способностей и способностей синьора Грэмса, оно не доверило бы вам эту миссию. Отчитываться по процессу выполнения задания вы, как послушник, будете мне. Запросы так же будете осуществлять через меня. Планирование операции ляжет на вас, в то время как синьор Грэмс будет консультировать вас по специфичным вопросам, связанным с заданием и выполнять роль вашего напарника, — сестра Мартина мельком глянула на Грэмса, предугадывая выражение его лица. Что ж, не всё коту масленица, — Но я настоятельно рекомендую принимать решения коллегиально и прислушиваться к синьору Грэмсу как к человеку опытному в подобных делах. Его связи должны сильно нам помочь. Согласовывать каждый шаг необходимости нет, но при возникновении сложных ситуаций, требующих решения высшего руководства, проявлять самоволие вы не должны. Свяжитесь со мной и получите необходимые инструкции. Вы летите в Дубай частным самолетом через два часа.

[Hunter Graham's]

Хантер в ответ на взгляд «соплячки» лишь вопросительно дернул бровями. Он говорил не с ней, а с сестрой Мартиной, и думал лишь о том, как сбросить неугодного ему напарника с дела. В том, что руководство Ордена подошло к подбору исполнителей обстоятельно, он не сомневался, чего нельзя сказать об уверенности в надежности проверки людей. Будучи мошенником, он ясно представлял, как легко проникнуть в любую организацию, особенно, если количество ее сотрудников исчисляется сотнями, а то и тысячами. Удержаться сложнее, но и такое кому-то удается, и в этой ситуации оставалось только полагаться на собственное чутье. Которое после взгляда Скуарчалупи дало о себе знать подкожным зудом. А здесь одно из двух: или он накрутил себя из-за прозвучавшего слова «следователь», или инстинкты и вправду решили предупредить об опасности - не обернется ли это крайне прибыльное дело масштабным крахом для него лично?

Пока он боролся с сомнениями, сестра Мартина мерным занудным голосом выдавала то, что говорила всегда, когда Грэмсу что-то было не по нраву. Бла-бла, мы платим, бла-бла, тебя не держим. Въедливая тетка. Будь у нее муж, у него была бы аккуратная дырка во лбу от ее сверлящего мозг тона. Сам Хантер уже чувствовал выемку где-то на уровне виска. Если Скуарчалупи окажется такой же, он выбросится из самолета в районе Египта.

- Если последнее слово в планировании будет за ней, то и за провал отвечать будет она, - Грэмс вновь встрял в диалог со своим "но". Этот исход лучше проговорить сейчас, чтобы потом в поисках виноватых не зацепило его.
Он в отличии от сестры Мартины такой вариант событий представлял вполне отчетливо - ставить двухлетку во главе операции и быть уверенным на 100-процентный успех было довольно наивно, но руководству виднее. Грэмс скользнул взглядом по напарнице - куртка, свитер, джинсы - ничего примечательного. В глазах что-то есть, красивые губы. Кто знает, может Скуарчалупи - гениальный стратег, которого свет не видывал.

- К вылету в самолете должны быть досье на исследователей объекта, шейха и всю его семейку, охрану, каждую его собаку и крокодила. Паспорта, мобильники и планы, если у вас есть адреса мест исследования и хранения, я достану, - и это все, что он сможет раздобыть за пару часов. С остальным придется разбираться любителям дедлайнов - сестре Мартине и Ордену. Ни его, ни Скуарчалупи агентами 007 не назвать, а это означало, что в ход пойдет старая добрая социальная инженерия, в которой информация о характерах, привычках жертв будет кстати.

И, кстати, о паспортах. Он достал из кармана брюк сотовый.
- Босс? - Раздался характерный звук фотоаппарата, вспышка на секунду осветила лицо Скуарчалупи и на экране появилось фото, при взгляде на которое Грэмс на мгновение замер, но затем мысленно махнул рукой. - Идеально, - красивых фото в паспортах не бывает, так что он в два клика отправил его своему подельнику Мареку, и тем самым закрыл для себя все пути назад.

Да, она коп. Да, с норовом. Но и сумма была на кону немалая. Больше осторожности и терпения и дело будет закрыто. У нее появится еще одна лычка, Орден останется при нем, и все будет как прежде. Ему хотелось на это надеяться. И чтобы отбросить гнетущие мысли, он засобирался. Встал с кресла и взглянул на Скуарчалупи.

- У вас неперевариваемая фамилия. С именем так же не свезло? - Маяться с непроизносимым сочетанием букв он не собирался. Он взял пиджак с подлокотника и отправил сотовый в карман. - Если называть по имени не по статусу, могу называть "шеф", "босс", "бригадир". На ваш выбор, - распахнул дверь библиотеки и в ожидании оглянулся. - Идёте?

Где-то внизу, как всегда, их ждала машина Ордена, готовая сорваться по направлению к аэропорту.

[Anna Squarchalupi]

— Не стану возражать против «госпожи», — в ответ на любезности Грэмса едко усмехнулась Скуарчалупи.

— Впрочем, называйте так, как вам удобнее, синьор Грэмс. Я не страдаю излишней впечатлительностью, — Анна сменила насмешку суховатым комментарием и покинула библиотеку вслед за новоявленным «напарником». Следовало абстрагироваться от не слишком приятного знакомства. В конце концов, и в родном участке далеко не всегда и не со всеми всё начиналось гладко. Здесь предстояла разведка боем. Здесь по определению гладко быть не могло.

Анна, мягко говоря, не слишком ясно представляла, с чего им начать. Слишком мало кусочков мозаики было сейчас на руках. Ей смутно представлялось, что это, скорее всего, будет работа под прикрытием. Каким-то образом они должны будут «сойти за своих» и получить доступ к лаборатории. Джинн из лампы Аладдина с тремя желаниями точно бы сейчас не повредил.

Сестра Мартина уверила, что вся необходимая информация будет подготовлена в ближайшее время и передана по защищенному каналу связи их человеку на месте. «Их человек», однако, был не так-то прост: женщина, марокканка, любовница некоего бизнесмена, владельца нескольких элитных ночных клубов. Оставалось гадать, почему же Орден не воспользовался своими агентами на месте для совершения подобной операции. Вероятнее всего, конечно, Садия Ферхат на Орден работала, но посвящённым его членом не была. Как этот самый сеньор Грэмс, черти бы его побрали.
Или, напротив, ценность марокканской наложницы, как агента, была очень высока и ей не захотели рисковать. Бывает и такое.

В машине ехали, в основном, молча. Чувствовалось напряжение. Анна лениво поглядывала в окно, нехотя ловя себя на мысли, что, возможно, видит Флоренцию в последний раз в жизни. Жаль, что она так и не нашла времени прогуляться по местным улочкам. Наверное, будет лучше, если она хотя бы попытается наладить контакт с этим Грэмсом. Им, всё-таки, спину ещё друг другу прикрывать.

— Бывали в Эмиратах, Грэмс? — Анна оторвалась от созерцания меняющегося пейзажа за окном и посмотрела в сторону бородатого, — Говорят, в это время там хотя бы есть, чем дышать. Хоть в чём-то нам повезло.

[Hunter Graham's]

И это первое, что пришло ей в голову? Грэмс оглянулся на Скуарчалупи. Что бы о ее выборе сказал всем известный австрийский психоаналитик?
- Госпожа? - поймав усмешку на ее лице, Хантер на полном серьезе попробовал слово на вкус. Оно отдалось внутри протестом - цыганский нрав не терпел таких шуток. Эта секундная забава может увести их не в ту сторону, но слово дамы, особенно сказанное в шутку, - закон. Впредь будет аккуратнее с колкостями. - Как скажете, госпожа, - и через паузу, хмыкув, подытожил, - теперь ясно, почему вас потянуло в правоохранительные органы, - и пропустил ее в лифт...
О самом месте операции у Грэмса было размытое представление: Бурдж Халифа, нефть, оружие, ислам, арабы в белых одеяниях, женщины-загадки и полиция в спортивных тачках - на этом его знания заканчивались. И именно поэтому стоило им сесть в машину, как он залип в телефоне - расширял кругозор и вспоминал о своей спутнице, лишь когда та двигалась.
— Бывали в Эмиратах, Грэмс?
Хантер, услышав голос, перевел взгляд с экрана смартфона на Скуарчалупи. Милая, тебе действительно интересен ответ или ты из тех, кого гнетет молчание? Впрочем, следом проскользнувшее "нам" выдало ее с головой - после сцены в библиотеке, которая разбросала их по разным углам, она искала хоть что-то общее между ними. И нашла, погоду в Эмиратах.
Он задумчиво посмотрел ей в глаза и выключил экран телефона.
- В Эмиратах не бывал. Все больше мотался по Европе, пару раз бывал в США и Китае, и раз - в Африке. Считаете, вам не повезло со мной? - Грэмс не мог похвастаться чувством такта, как у Скуарчалупи, не любил танцевать издалека и предпочитал сразу переходить к делу. - О том, что мне не свезло с вами, вы в курсе. К вам как к... - его взгляд метнулся к ее губам и обратно к глазам, - женщ... - он на мгновение замешкался, - к человеку у меня претензий нет. Но ваш небольшой опыт работы в Ордене, сомнения при получении задания, ваше прошлое играют против вас. Сложно видеть такого специалиста в незаконном деле и, тем более, во главе операции.
И все-таки какое-то чувство такта в нем было. Он выложил перед напарником почти все карты и умудрился при этом не нахамить и не нагрубить. Может место и время выбрал не самое лучшее - за окном уже замелькали рекламные щиты Перетолы...

[Anna Squarchalupi]

— В правоохранительные органы меня потянуло не из-за любви к девайсам и красивой форме, — Анна запоздало ответила на предположение Грэмса, озвученное у лифта, — А потому, что я хотела помогать людям. Делать их жизнь безопаснее, насколько это возможно. Орден тоже помогает людям. Когда-то они помогли и мне. У нас схожие цели, и я им благодарна. Это меня с Орденом роднит. Но, если говорить честно, ко многому ещё придётся привыкнуть. Они испытывают меня, поэтому и поручили операцию. Проверяют лояльность. А вы, вероятно, не только компаньон, но и экзаменатор заодно? — она невесело усмехнулась, бегло припоминая свою встречу с АМБ, — Как думаете, Грэмс, вас тоже проверяют? — она снизила градус серьёзности в своем тоне, и внимательно посмотрела на Грэмса, прищурив глаза. Скорее всего, они и его проверяли. Только вот что именно, его профессионализм? Или как далеко он способен зайти за те деньги, которыми душка Мартина то и дело тыкала Грэмсу в нос, словно обоссаными тапками нашкодившему коту. Пожалуй, это хреново, когда твоя власть упирается только в деньги. Всегда есть риск, что кто-то предложит больше.
Признаться по правде, Анну вся эта ситуация с Грэмсом и сомнительной операцией по краже хрустальной черепушки из древних легенд удивляла и настораживала. Связи и опыт синьора Грэмса «в подобных делах», как изволила выразиться сестра Мартина, красноречиво намекали на его прошлое. Как и внешность. «Плохой парень», прямо как с картинки. Тяжелый острый взгляд, окладистая, но аккуратно оформленная борода, очевидно дорогие часы на запястье, едва выглядывающая из-за ворота рубашки татуировка на шее. Скорее всего, не единственная. Впрочем, внешность бывает обманчива. У них в участке было несколько детективов, которые работали под прикрытием среди мафиози и наркокартелей, выглядели они почти так же. Она даже арестовала одного во время облавы, давным давно, когда ещё работала в патруле. Детектив Фаллани, которого они тогда взяли с парой дельцов, производил впечатление эксцентричного торчка при деньгах и без тормозов, который передвигался на кокаине.

В единственном терминале аэропорта было, на удивление, не многолюдно.

[Hunter Graham's]

- Как думаете, Грэмс, вас тоже проверяют?
- Конечно, - он, отражая ее, пристально взглянул ей в глаза, поддался к ней и кивнул в сторону водителя и абсолютно серьезно прошептал, - мы все под колпаком. - Проверять профессионализм после многих лет сотрудничества бесполезно, а вот его терпение - видимо, не поздно никогда... - Вы шпионских фильмов насмотрелись? - выпрямившись, спросил он уже более громко. - Скорее, они поставили нас в пару после вашего словоизлияния о помощи окружающим. В надежде, что я вас прихлопну сгоряча. Возможно вам не говорили, но вы и ваши ценности не вписываются в деятельность Ордена.
И чего он так ополчился на эту несчастную?.. Ах да, она коп, которому, судя по всему, не удалось вписать свои "ценности" в деятельность законника. Так он мог ее порадовать и сказать, что и в Ордене ей прижиться не судьба. Может первые два года здесь Скуарчалупи переводила бабулек через светофор и красила заборы бедствующих, но теперь ей придется влезть в шкуру медвежатника и, наконец, сделать то, что откроет ей глаза на происходящее.
- Вас отправили с... позаимствовать дорогую и опасную вещь у другого человека под неизвестные вам нужды Ордена, благодеяние которого под большим вопросом. Это воровство, ограбление, кража, грабеж, но никак не помощь другим, сеньора. Или цель оправдывает средства?
О благотворительности и жертвах во имя добра можно рассуждать бесконечно долго. Так что Хантер, зацепив мимолетным взглядом кольцо на ее пальце, выбрался из машины и, махнув рукой водителю, - доберусь до места сам, - направился в терминал. Надо заполучить ее телефон и позвонить ее жениху. Пусть забирает свою загулявшую невесту вместе с ее убеждениями. Пока цела она и, особенно, пока цел сам Грэмс. Потому что чем дольше он находился в ее обществе, тем больше ему грезилось, что их дело - ширма для того, чтобы утопить не ее, а его. А это ощущение будило в нем тюремные инстинкты.

В салон самолета он явился с большой пачкой M&M's. Сунул поддельные паспорта в руки пилоту, у бара влил виски в стакан, кинул в него кубики льда и, бросив пиджак рядом, опустился в кресло поближе к столику с уже включенным ноутбуком.
- Ну что, госпожа, у вас есть план, как провернуть вашу кражу века? - произнес он, заворачивая рукава рубашки по локоть и демонстрируя предплечья, забитые каким-то этническим орнаментом и символами. - Предлагаю дать задачу стеклодуву надуть нам черепушку, а самим недельку поплескаться в заливе, - профессионализм налицо. Он свое предложил. Теперь ее очередь.

[Anna Squarchalupi]

— Не стану возражать, если вы именно так и поступите, Грэмс, — Анна глотнула кофе из картонного стакана и засунула в одно ухо наушник, а другое, что было ближе к Грэмсу, оставила на всякий случай свободным. Вдруг синьор я-крутой-и-бородатый-засранец-в-крутых-татухах решит сказать что-то действительно умное и полезное. Ей нужно было покопаться в информации и подумать. Думалось лучше всего под старую добрую классику, особенно, если это была "Норма" Беллини.

— Выясним месторасположение артефакта, получим данные по системе охраны, персоналу, послушаем, что расскажет наша марокканская Мата Хари. Исходя из сведений, сделаем запрос в Орден. Обойти систему у нас вряд ли получится, шейхи явно не скупятся на передовые технологии, но чем чёрт не шутит, вдруг в штате сыщется дарование, которое умеет засовывать пальцы в разъёмы и разговаривать с искусственным интеллектом на ты. Либо получим доступ к базе персонала, проникнем под прикрытием, либо... Я подумаю ещё, — проговорила Анна таким тоном, каким обычно вела пятиминутки перед облавой. Поймав себя на этой мысли, Скуарчалупи тяжело вздохнула и уткнулась в планшет. Возможно, придется воспользоваться помощью АМБ. Однако, в первую очередь ей хотелось узнать побольше об этих черепах и хотя бы предположить, какого рожна они понадобились ордену. Возможно, был смысл обратиться к шейху напрямую. Если бы парень знал, насколько опасно держать у себя артефакты, способные вызвать апокалипсис, причём не эфемерно-далекий, раздутый бульварной прессой, городскими сумасшедшими и домохозяйками, а вполне реальный; если бы он знал, возможно, пошёл бы на сделку. Как бонус — избавил бы себя от ножа под ребро, который её даровитый напарник, как пить дать, носит в сапоге. Анна покосилась на бородача и мысленно поправила себя: в ботинке.
Однако, до самого шейха добраться едва ли будет проще, чем до реликвии древности. Хотя, возможно, именно здесь орденская Мата Хари и могла бы ей оказать вполне посильную помощь... Любовник-бизнесмен, владелец сети ночных клубов, скорее всего, был ещё и сутенёром. А мужчины из Эмиратов, если верить в молве, тёмными южными ночами, пока Аллах не видит, пускались во все тяжкие. Шейх, скорее всего, исключением не был.

[Hunter Graham's]

Хан, скептично глядя на босса, нырнул ладонью в пакет за порцией разноцветных драже.
- Вы мыслите как коп, - безмятежно подытожил ее монолог Грэмс, разгрызая шоколадный шарик. Да, для нее это, наверное, открытие.
Ее слова о системе охраны, передовых технологиях, базе данных и искусственном интеллекте для него прозвучал заунывно, без драйва. Не для цыганской натуры. Он не дитя шпионов, и не друг Дэни Оушена, а обычный карманник - техники не чурался, ценил и пользовался, но не пытался заменить ею обкатанный столетиями человеческий подход.
- Проще выудить шейха вместе с артефактом из охранной зоны, чем вот это ваше всё, - Хан неопределенно махнул рукой в воздухе, иллюстрируя все то невообразимое, что она только что-то перечислила.
После ее размышлений стало понятно, что если он не прекратит изображать из себя неприступную принцессу и не включится, то дело может пойти по нежелательному и длинному сценарию, а это означало больше кутерьмы и еще больше риска. Поэтому он, недолго думая, пересел в кресло рядом со Скуарчалупи и, развернувшись к ней, протянул пакет со сладостями - безмолвный жест примирения и сотрудничества.
- Вы усложняете то, что просто. Многое можно взять одной наглостью, - то есть элегантным, но дерзким планом. Но откуда ей, копу, это понять. - Сделаем так. Мы с марокканкой...
Легкий, еле заметный древесно-цветочный аромат духов коснулся обоняния и ускользнул, сбив с мысли. Взгляд Грэмса, направленный на лицо Скуарчалупи, потеплел и с интересом пробежался по ее свитеру до груди и вернулся к глазам. Так что он хотел сказать?.. "Мы с марокканкой провернем это дело вдвоем. А вы расслабитесь в спа. Погуляете по магазинам. Выспитесь. Начальство об этом не узнает, даю слово...".
- Мы можем препираться дальше, если вас это устраивает, - тон его голоса стал мягче, почти дружеским, но таким же серьезным. - Я от вас не отстану. Или... вы можете передать управление операцией мне. Главный плюс этого решения - вы избавитесь от ехидного балласта в виде меня, - видит бог, подтрунивать он мог бесконечно, - и в придачу получите волшебную черепушку. При этом госпожой вы, конечно, останетесь. Я понимаю, это для вас святое, - он дернул уголками губ, но после более серьезно добавил. - Выбирайте. Предлагаю лишь раз.

[Anna Squarchalupi]

— Споры мне удовольствия не доставляют. Во всяком случае, не в тех ситуациях, когда решения нужно принимать взвешенно и быстро, — Анна вытащила второй наушник из уха и нажала на паузу. Норма подождет. Развернулась к "напарнику", примирительно кивнула и выдохнула. Осмысленному диалогу все-таки быть. Может же, когда хочет.

— Я ценю вашу заботу о моем комфорте. Тем не менее... Как думаете, если бы мне нравилось отсиживаться в тихом месте, пока мою работу за меня делают другие, стала бы я лейтенантом так скоро? — пожалуй, в её словах гордость смешивалась с гневом и даже обидой, — Я никогда не дожидалась окончания смены, выписывая сраные штрафы. Я всегда ехала туда, где погорячее. Где запросто можно словить пулю в лоб и нож под ребро. Я всегда была на передовой, лезла туда, куда никто не хотел лезть. Работа и опасность были моей жизнью. Поэтому я продвигалась по службе очень быстро. И поэтому меня оттуда попёрли, кстати, но я ни о чем не жалею, — она взяла паузу, пригубила остывший кофе, глянула в окно на облачную дымку внизу. Кое в чём Анна соврала. Она не жалела о том, что полезла туда, куда не просили, чтобы разворошить осиное (то есть, вампирское) гнездо. Но она разочаровалась в управлении, которое предпочло её списать как душевнобольную и закрыть глаза на факты, которых они не в силах были осознать. Или не хотели осознавать. Или боялись. Сраные предатели.

— Я хочу, чтобы вы поняли, что от меня вам не отделаться, — она внимательно посмотрела Грэмсу в глаза и едва заметно усмехнулась, одними только уголками губ, — Вероятно, как и мне от вас. Позволите? — не дожидаясь разрешения, она запустила пальцы в пакет с конфетами Хантера, — О, красные. Всегда любила больше красные, хотя люди уверяют, что на вкус они все одинаковые, — Анна закинула в рот конфеты, запила приторную сладость холодным горьким кофе, кивнула чему-то в своих мыслях, и продолжила.

— Так вот. Насчет выманить шейха. Грэмс, вы и правда думаете, что арабский принц везде ходит с выкупленным артефактом майя, как с писанной торбой? Или, перед тем, как назначить ему свидание, мы невзначай попросим его прихватить загадочную древность с собой, ведь мы такой-то красотищи не видели никогда в жизни? Я готова поспорить с вами на что угодно, что череп в лаборатории будут не изучать, а делать там его копию, которую потом поставят на видное место под пафосный колпак с сигнализацией, в окружении прочих копий многомилионного барахла. Копии призваны потешить самолюбие и развлечь зрелищем особых гостей. А вот оригинал он спрячет в очень надежное хранилище. Они все так делают. Но мы с вами туда едва ли попадём, не озаботившись нюансами системы охраны и прикрытием, — Анна снова угостилась конфетами, на этот раз ей попались две жёлтые,— А вам какие больше нравятся, Грэмс, жёлтые или красные?

[Hunter Graham's]

Какие ему больше нравятся?.. Хантер откинулся на спинку сиденья и сглотнул взметнувшееся в солнечном сплетении раздражение. Пока он пытался выстроить мост между ними, она вела себя, как девчонка лет шестнадцати - нацепив корону, лопала драже, самодовольно сыпала азами, о которых он знал с малых лет, не слышала, не думала и не вдумывалась.
- Боюсь, мы с вами знакомы не так близко, чтобы обсуждать столь интимные подробности моих предпочтений, - проговорил он шутливо. - Не знай я вас эти пару часов, то принял бы ваш вопрос за флирт... Зачем вы рассказали о своих неоцененных заслугах на полицейском поприще? - Он, улыбнувшись, вскинул взор на женщину. Ее эмоциональность при рассказе не была им не замечена. Больное место, милая? Не поняли, не оценили. Он оценит. - Вы молоды, красивы, не гнушаетесь опасной и сложной работы. Браво. Но, похоже, вам нечего терять, - он разочарованно цыкнул языком - еще один минус в ее копилку, как лидера, потому как вся описанная ею смелость граничила с безрассудством. Хантер с сомнением взглянул на ее пальцы, обвившие стакан с кофе, на одном из которых красовалось обручальное кольцо. Что за ним скрывалось? Точно не белое платье и надежды на счастливый брак. А может она нашла себе такого же безголового, чтобы под Мендельсона сигануть с моста? - А мне есть, - добавил он значительно серьезнее, встал с кресла и поставил пачку с драже на столик.
У него за спиной две дочери, которых нужно обучить и обеспечить так, чтобы те сами смогли выбрать себе путь и мужей, без оглядки на традиции и социальное положение. Поэтому он не был готов распрощаться с жизнью за какую-то вшивую черепушку из-за плана, построенном девчонкой, которой даже своя жизнь не дорога. Вот достанет он себе Драупнир, тогда можно и в петлю лезть и в любую авантюру без оглядки, а до того ни-ни. Даже ради ее красивых светло-синих глаз.
- А что касается шейха... Шепните ему, что у вас есть второй такой же артефакт, - произнес он, опускаясь в дальнее кресло, повернутое спинкой к салону. Осталось более пяти часов, которые можно было благополучно проспать.

Дубай встретил солнцем и теплым ветром. Их быстро провели через пограничный контроль и усадили в автомобиль, который домчал их до какого-то затхлого отеля на окраинах. Номер им достался небольшой, с гигантской кроватью на двоих, на которой Хан не преминул развалиться, стоило им только войти. Пока он наслаждался не самым удобным матрасом, в дверях их временного жилища появилась гостья.

[Anna Squarchalupi]

Анна проследила глазами за передвижениями Хантера ничего не ответив на его вопросы. И правда, зачем она это всё озвучивала? Казалось бы, за столько лет в полиции можно и научиться держать язык за зубами, а заодно дистанцию. Нет, приятельства здесь никакого не получится, зря Анна понадеялась на это в глубине души. Шаг навстречу, а потом три назад. В одном Хантер был прав, терять ей и правда уже было нечего, кроме самообладания.

— И что нам это даст? — стараясь спрашивать как можно более ровно, Анна поднялась со своего кресла, чтобы выкинуть свой опустевший стаканчик из-под кофе, — Шейх захочет на него взглянуть и притащит свою реликвию, чтобы сравнить? Впрочем, мне и самой интересно, что будет, если они соберут все тринадцать на одной полке. Надеюсь, что не апокалипсис, — Анна невесело усмехнулась. Плохо будет коротать вечность в аду с мыслью о том, что ты помог приблизить конец света, хоть Анна и не верила никогда ни в рай, ни в ад, ни в Бога, ни в Сатану. А теперь оказывается, что слепы были не те фанатики, которые каждое воскресенье бегают на мессу, а она, верившая в Большой Взрыв и эволюционную теорию Дарвина.

Марокканские «наложницы» в Эмиратах пользовались особой любовью мужчин и особой ненавистью местных женщин, почти как русские, за той лишь разницей, что русские считались менее прихотливыми и более доступными. Многие из любовниц походили более всего на богатых туристок: никакого хиджаба, безразмерной черной абайи и прочих атрибутов добропорядочной мусульманской женщины. Они не закрывали лица, волосы, позволяли себе облегающие силуэты и возмутительно короткую длину рукава. Вероятно, за это их и ненавидели жёны.
Садия Ферхат оказалась какой-то марокканской Моникой Белуччи: лицо у неё было породистым, холёным, с тонкими точёными чертами и мимикой, которая, казалось, была выверена до мелочей, откалибрована до миллиметра каждой из пятидесяти семи (или сколько их там?) мышц. Холодный тёмно-бежевый костюм «двойка» подчеркивал её загорелую смуглую кожу с оливковым отливом. Абсолютно фарфоровая она была: без единой морщинки, складки, царапины или пятнышка, казалось, что она не живая вовсе, а сделана из высокотехнологичного силикона, который используют в производстве анатомически достоверных секс-кукол. Идеальная женщина, без преувеличений. Наверное, шейхи в очередь к ней выстраиваются. Интересно, с чего бы вдруг ей так скромничать и размениваться на мелочи, крутя роман с каким-то там бизнесменом, владельцем ночных клубов, когда кругом толпа принцев-миллиардеров?

У дверей номера гостья оставила какого-то крепкого мужчину в тёмно-сером костюме. Неужели охрана? Дверь закрылась, а Мата Хари расцвела в улыбке.

— Здравствуйте. Меня зовут Садия. Надеюсь, вы хорошо добрались и не слишком устали. Я планировала принять вас в своём доме, но у нас резко изменились планы и пришлось импровизировать с отелем. О чём искренне сожалею, ведь отель не бог весть какой, но здесь совершенно точно всё чисто, никаких лазерных микрофонов, подозрительного персонала и прочего. Я присяду?
— Да, конечно, — Анна чуть подвинулась на диване дальше, к окну, уступая место, и отложила свой телефон.
— Спасибо, моя дорогая, — Садия снова улыбнулась и повернулась в сторону Грэмса, — Вынуждена тебя побеспокоить, дорогой друг, и попросить присесть рядом с нами, чтобы разговаривать не слишком громко. За дверями я оставила своего надежного человека, но подстраховаться никогда не бывает лишним. Сперва я расскажу о наших с вами ближайших планах. Сегодня вечером я хочу представить вас моему близкому другу как своих старых друзей. Обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось рассказать о вас, как о паре. Отсюда оказия с одним номером. Очень важно, чтобы вы придерживались этой легенды, когда будете знакомиться с моим другом.

Анна озадаченно глянула сперва на Грэмса, затем на марокканку. Она издевается, что ли? Почему не коллеги, не брат с сестрой, не друзья на худой конец?
— Не скажу, что в восторге, но раз надо, то конечно. Без вопросов. Сеньора Ферхат, что за друг, с которым вы хотите нас познакомить? Зачем?
— О, моя дорогая, прошу тебя, называй меня Садия. Вы оба должны привыкнуть к тому, что мы дружим уже много лет, поэтому можно позволить себе некоторую фамильярность и быть попроще. Мы договорились? Чудно. Мой друг — очень близкий приятель шейха. Я думаю, это знакомство будет для вас очень полезным, — марокканка улыбнулась так, словно сегодня был крещенский сочельник, а она — феей Бефаной, что принесла хорошей девочке Анне очень хороший подарок, — Его Высочество шейх Маджид на днях планирует с ним встречу в неформальной обстановке, на которую будут также приглашены некоторые близкие друзья. Так уж вышло, что вы, мои дорогие, мои самые близкие друзья юности, которых я не видела с университета.

[Hunter Graham's]

Грэмс, распластавшись на кровати, смотрел на тень на потолке, похожую на взрывающийся кукурузник, и прокручивал в голове варианты решений.
- Вы знаете, что случится, если поставить два черепа рядом? - спросил он Скуарчалупи тогда, еще в салоне самолета. - Кто-то обязательно скажет, что пробовал, и ничего. Но может их нужно поставить в определенной последовательности, а наши два окажутся в нужном порядке? Или нужны определенные условия, и мы сможем их создать? Кто вообще сказал, что необходимы все тринадцать? Может их не тринадцать вовсе, а больше или меньше и половина из них фейки? Возможно, два тоже имеют силу, но меньшую или иную? - сыпал он вопросами, не дожидаясь от нее ответов. - Играйте на том, что об этом артефакте практически ничего неизвестно, вселите в шейха сомнения, а затем уравновесьте риск, выгоду и интерес обеих сторон. Шейх не был бы шейхом, если бы не использовал предоставляющиеся ему возможности, - сам Грэмс точно не стал бы довольствоваться стеклянной безделушкой-пылесборником и использовал бы любые средства, чтобы выжать из нее хоть что-то, особенно если ей приписывают грандиозные магические силы - Имея синицу, он захочет превратить ее в журавля. Но сделать это мы позволим, конечно, только на нейтральной, безопасной для всех участников территории...
Его мысли прервала вошедшая в номер гостья, и Хантер приподнялся. Дернул бровями, окинув ее взглядом и им же ее раздев. Здесь, в обшарпанном номере отеля она смотрелась неуместно, будто женщина с одной из картин Генри Асенсио посреди свалки. Если она ко всему имеющемуся окажется занятным собеседником, он переедет жить в Дубай, - как-то так вышло, что к своим 38 Грэмс пресытился красотой и теперь ценил в женщинах характер и интеллект.
Он, подвинув стул, подсел поближе к Садии, облокотился о рядом стоящий стол и подпер подбородок рукой.
- У меня предложение, - мягко проговорил он, когда гостья замолчала. Все разглядывал ее и следил за каждым движением. - Давайте сегодня никуда не пойдем, а просто посидим и полюбуемся вами, - она такое слышала не раз, но ему то что. Его самолюбие от этого не треснет. Он явно вновь занял свое излюбленное место в команде - на галерке. Профессионал в их дуэте Скуарчалупи, а он так, сбоку припеку. Для красоты. - А в те названные юные университетские годы, у нас с вами ничего не было? Знаете, с моей целеустремленностью у нас должно было что-то быть, - продолжил серьезным голосом Хантер, но смешливые морщинки у глаз выдавали его с головой. - Зачем мне, пышащему гормонами парню, всезнайка Скуарчалупи, когда в друзьях вы?
Не ровня он ей, он это понимал как никто. Неуч, не сможет без ошибок перевести на бумагу даже прозвучавший только что вопрос, за плечами годы на зоне и детство в цыганской общине. Но сейчас он трепался бесцельно, наслаждался самим процессом. Хотя в голове уже рождались вопросы по делу. Нужно было выстроить правдоподобную историю, чтобы не спалиться на мелочах, и да... перейти на "ты".
- Расскажи об университетских годах. Чуть больше, чем знает ваш друг. И под "парой"... хм.. - он замолчал на секунду и с сомнением метнул взгляд на Скуарчалупи, - ты подразумеваешь брак? - в их случае - гостевой, определенно. - Дети, питомцы, родители-пенсионеры прилагались к рассказу? - Его голос похолодел. Может, если выпить стакан другой, ему удасться не скалить зубы при виде напарника один вечер. - Под какими именами мы были упомянуты при вашем друге?

[Anna Squarchalupi]

Садия мягко улыбнулась, уселась поудобнее, пристроив ногу на ногу, являя взору свои безупречные лодыжки и босоножки от Маноло Бланик. Анна никогда не могла себе позволить обуви дороже пары сотен евро.

— Джиа Пацци и Франко Сальвати. Ну что ты, дорогой мой Франко, — госпожа Ферхат повернулась к Грэмсу, — Не надо так говорить. Во-первых, это очень невежливо по отношению к жене. Во-вторых, в университете всё было совсем иначе. Я была гораздо полнее, с копной лезущих в разные стороны рыжих кудрей, с брекетами и в очках. У меня было совершенно кошмарное зрение, поэтому линзы были просто огромные, оттого мои очки выглядели абсолютно старушечьими. Скорее всего, между нами с тобой были сотни конспектов, которые ты постоянно брал у меня переписать, целый ворох лабораторных, несколько совместных выездов на раскопки с последующими отчетами о проделанной работе в качестве практической части к курсовым. Кстати, учились мы в Ла Сапиенца. Факультет археологии. Понимаю, не самое престижное и многообещающее направление, но своё прошлое я не скрываю, особенно от близких друзей.

— Вы... Ты училась на археолога? В Риме? — очевидно, услышанное несколько не оправдало ожиданий Анны.
— Да, дорогая, я так и сказала только что, — Садия снова улыбнулась. Казалось, она делает это так же непринуждённо и безусловно, как дышит.
— Это немного неожиданно, — признаться по правде, Анна ожидала скорее что-то про литературу, изящные искусства, моду, возможно. Или, на худой конец, лингвистика и коммуникации.

— Я понимаю твое удивление. Десять лет назад я тоже представляла себя копающейся в пыли где-нибудь в Долине Царей, в окружении останков и артефактов. Не всегда получается стать тем, кем ты планировал. Но иногда у судьбы есть на тебя планы получше. Не так ли?
— Nihil dat fortuna mancipio, — ответила Анна и тяжело перевела дыхание. Духота. А ещё сладкий парфюм Садии вкупе с её сахарностью начинал действовать на нервы. Когда-то, когда Анна думала, что жизнь её сложилась наилучшим образом, судьба решила отнять у неё разом всё то, чем однажды одарила.

— Не будем о грустном, дорогая. Сейчас ты счастлива и замужем. Улыбайся. Так-то получше. И да, Франко, тебе придется это изобразить тоже. Детей и питомцев, если вам они нужны, можете придумать сами. Отец Джии преподавал в университете на кафедре истории. Профессор Пацци, Массимо Пацци. История была его страстью. Джиа пошла по его стопам в какой-то степени. Отец и мать развелись, когда она еще пешком под стол ходила, поэтому о ней я толком ничего не знаю и не рассказывала, хоть мы с Джией подружились с начального курса. А теперь, дорогой мой Франко, твоя очередь. Ты был тёмной лошадкой. Поступил с довольно высоким баллом, но занятиями частенько пренебрегал до поры. Про тебя говорили, будто ты сын богатых родителей, поэтому тебя точно не исключат. Когда тебя едва не исключили, ты взялся за ум. Или Джия взялась за твой ум — это уже не столь важно. Со второго семестра второго курса ты втянулся в учебу и даже умудрился с отличием закончить бакалавриат. На практике в Помпеях ты буквально спас нас с Джией. Деревянные балки подгнили, и мы едва не оказались под завалом.

— Вот этого добра нужно как можно больше. Каких-то совместных историй, волнительных, страшных, смешных. Наверняка ты со своими друзьями очень весело проводила время в студенческом общежитии, — Анна, сидевшая до этого тихо и угрюмо, включилась в разговор.
— И вот мы перешли к самому интересному, — охотно отозвалась марокканка и принялась рассказывать в красках о студенческих чудачествах. История была длинной, но время прошло незаметно, Садия оказалась рассказчиком интересным и увлекательным.

Небо за окном вспыхнуло оранжевым, предвещая долгую ночь.

[Hunter Graham's]

Пока Садия описывала нюансы своей внешности, помешавшие их счастью в прошлом, Грэмс смотрел на свою новоиспеченную "жену". "Это очень невежливо по отношению к жене...". Да он сказал бы в целом к женщине. Но, казалось, Скуарчалупи его не слышала. Не закатила глаза, не шелохнулась, даже бровью не повела на его слова. То ли уже свыклась, то ли сдерживала весь негатив в себе. То ли ей все равно?
- И в брекетах есть очарование, - с улыбкой произнес Хан, доставая из внутреннего кармана пиджака карандаш и блокнот, служившим ему и дневником, и сборником заметок. - Смотря под каким углом смотреть, милая Садия, - но это говорил он, будучи 38-летним. А что бы сказал тот безголовый и неусидчивый, что был лет 20 назад?
Он начал записывать места и имена, произносимые марокканкой. Прошлое, которое она рисовала для Франко Сальвати, было ярким, солнечным и сказочным. Немного таинственности, легкий намек на состоятельность, которая обернулась наличием неплохого набора мозгов. Почти как из сценария фильма, где "плохой парень" оказался не таким уж плохим, чем, похоже, и привлек внимание главной героини. И зажили они счастливо, и счастье растянулось на десять лет... Только в реальности тебя женят на первой попавшейся и через десять лет из общего между вами остаются только дети.


Али ибн Саид Аль Мактум с детства не отличался высоким ростом и физической силой, но всегда компенсировал их начитанностью и смекалкой. Благодаря чему сейчас занимал неплохую должность, имел широкий круг влиятельных друзей и значительную сумму на счете в ENBD. Довеском к статусу было избалованное потомство в виде четырех сыновей и шикарная любовница, нашедшая в нем то ли родственную душу, то ли выгодного партнера. Али хотелось бы верить в первое, но разглядывая сетку морщин на лице, все полневший с возрастом живот и разрастающуюся лысину в зеркале после душа, приходил ко второму. Не из-за недостатка самооценки, а из здравой оценки ситуации. Вслух, конечно, он об этом не говорил, тем более Садия всегда была достаточно убедительна в выражении своих чувств, и он даже порой ей верил. Но за годы их отношений она так и не призналась ему в любви.
Она часто рассказывала о своем прошлом, но лично с кем-то из него знакомить не торопилась. Поэтому когда Садия упомянула о прибывших в Дубай друзьях своей юности, он принял эту новость с воодушевлением, оценив этот шаг, как знак ее доверия.
- Сеньор Сальватти, сеньора Пацци, - Али, встретив их при полном арабском параде, пожал руку Грэмсу и расплылся в добродушной улыбке. При этом его пышные усы показались еще пышнее. - Рад, что вы нашли время для новой встречи. Еще раз приношу извинения за неувязку со временем, произошедшую несколько дней назад. Как вы добрались? Дубай - город вечных пробок. Надеюсь, без происшествий и большой траты времени?
- С ветерком, - дружелюбно откликнулся Хантер, всматриваясь в лицо их нового знакомого. Стоит ли ожидать от него сюрпризов? - Просто Франко, Али Мактум. После того, как жена отказалась взять мою фамилию, - он, шутя, взглянул на Скуарчалупи, - она мне несколько режет слух.
Это была их вторая попытка изобразить счастливую пару. Первая пришлась на встречу несколькими днями ранее и была прервана настойчивым звонком почти в самом ее начале. Что-то извне увело основного зрителя, для которого готовился весь спектакль, и Садия с "друзьями" получили возможность поужинать и закрепить материал в спокойной обстановке. Сейчас рассчитывать на столь благоприятное стечение обстоятельств не приходилось - загородная вилла, в которой проходила неформальная встреча приближенных к шейху, зажглась теплым светом и негромкой музыкой. К их приезду основная часть гостей уже высыпала в сад, разделилась на группы и рассредоточилась по освещенным тропам, огибавшим кусты, фонтаны и столы с закусками.
- Красивая женщина имеет полное право на небольшие капризы, - Али, глянув на спутницу Грэмса, все рассыпался в традиционных любезностях. Хотя, в этом случае, он слегка вышел за рамки. - Садия упомянула, что вы приехали в Дубай по делам?
А вот, кстати, и она. Статная женщина в эффектном, но закрытом платье отделилась от одной из групп и направилась в их сторону.
- Да, и присматриваемся к местной недвижимости. Джиа давно интересуется местной культурой, модой и в восторге от абайи. От хиджаба у нее вовсе захватывает дух. Правда, милая? - опасная тема. Он взглянул на "любимую". В его голосе отчетливо слышались теплые влюбленные ноты. Благодаря чему его обычные колкие ехидства переросли в легкие семейные подтрунивания, заметные только для знающих самого Хантера, а не Франко. - Не первый год сподвигает к переезду. Мы, кстати, познакомились с ней благодаря книге о восточных странах. Расскажешь, любовь моя? Как она называлась? "Тысяча и одна ночь"? По-моему, именно ею ты в меня запустила?

[Anna Squarchalupi]

— Нет, это был сборник поэм Руми, избранное. "Розовый сад" из Диван-и-Кебир. Боюсь, дорогой, запусти я в тебя сборником сказок "Тысяча и одна ночь", знакомство наше вышло бы фатально шапочным. И немного трагичным, — псевдо-Джиа широко улыбнулась и пригубила из крохотной чашечки кофе. Здесь он был совсем другой, непривычный настолько, что Анне нипочём не пришло бы в голову, что она пьёт именно кофе. Зелёная, не дроблённая арабика, часами томившаяся на огне и щедро присыпанная специями, с привычным кофе из общего имела лишь название и тонизирующие свойства, — Это было интересное время. Востоковеденье преподавал профессор Нолан, из Кембриджа. Он сумел заразить своей любовью к Востоку почти всех студентов с курса. И меня в их числе. Признаться, какое-то время мой ум занимала больше персидская литература, нежели Франко, — она кокетливо подмигнула "муженьку" и сделала последний глоток зелёного кофе, поймав себя на мысли, что больше такой точно пить не решится.

Джиа, в отличие от Анны, скорее всего, была счастливой женщиной, которая довольна своей жизнью и имеет далеко идущие планы. Умеет и любит разговаривать. А ещё она, так уж и быть, надела платье. Оно было чуть более фривольным, чем у Садии, но таким же длинным. Анна себя в нём чувствовала чем-то средним между экспонатом и актрисой с каннской дорожки. Ну что ж, играть, так играть.

— В студенческие годы Франко был... менее благоразумным, сыпал остротами с поводом и без, и после одной такой я не сумела сдержаться, и воспользовалась первым, что попалось мне под руку. Том был достаточно увесистый и попал аккурат в висок, — Анна, ненавязчиво сверкнув камнем на своем помолвочном кольце, к которому благоразумно присоседилось липовое обручальное, постучала пальцем по левому виску, — Висок, как известно, место очень коварное, даже незначительная травма височной кости может закончиться... — Скуарчалупи перевела дыхание и мысленно заменила "летальный исход" на нечто менее канцелярское, — ... весьма трагически. Он упал и едва не скатился по лестнице вниз, до самой кафедры. Я тогда перепугалась до смерти, вызвала скорую, крутилась возле него со льдом и вылила почти весь флакончик духов, чтобы обработать расшибленное место... Поехать с ним не получилось, но после, когда я захотела выяснить, насколько всё плохо, грозят ли мне расправа, суды и штрафы, я представилась его невестой, чтобы меня пропустили в приёмный покой. Разумеется, сестра предупредила Франко, что к нему пришла его невеста. Видели бы вы его лицо. Оно говорило что-то вроде: "Я сделаю вид, что мы знакомы, но тебе будет это дорого стоить, бамбина". С тех пор я писала почти все курсовые за него. Точнее мы. Мы с Сади, потому что свои курсовые я списывала у неё, добавляя пару-тройку вольных трактовок и переставляя слова местами, — Анна сдержанно усмехнулась, а Садия вдруг залилась смехом. Надо сказать, довольно заразительным, потому что следом засмеялся и Али, судя по всему, оставшийся весьма довольным историей.

— Ну, я бы сказала, вольных трактовок там, всё же, было больше половины, — Садия, отсмеявшись, мягко улыбнулась и нежно пихнула Скуарчалупи носком туфли под столом. Следовало выстроить беседу в нужное русло, чтобы дело, наконец, дошло до реликвии ацтеков.
— Али Мактум, а как вы познакомились с Сади? Эта хитрая женщина никогда не рассказывала мне в подробностях, видимо, боялась, что я тоже так захочу, — приняв корректировку курса, Анна начала издали подбираться к самому интересному. Садия упомянула, что их с Али интересы пересеклись однажды на почве древних индейцев.

[Hunter Graham's]

Слишком много деталей. Хантер с самым благодушным видом кивал, слушал слаженную версию их встречи с "ненаглядной" и постепенно начинал нервничать. Эта девчонка совсем не умела лгать. Сможет ли она, не путаясь, повторить только что выстроенную линию через пару дней, если какому-нибудь шейху вздумается копнуть глубже? Сколько она еще наговорит за этот вечер и какое из ее многочисленных слов утопит их план на корню?
Грэмс, раздумывая, как бы аккуратнее увести свою даму в сторону и привести в чувство, отправил в рот фруктовое канапе и вслушался в текущий за столом разговор.
- На раскопках, - ответил на вопрос Скуарчалупи Али и с улыбкой, проредившей усы эспаньолки, влюбленно взглянул на Садию.
К сорока пяти годам его карьера достигла пика, дети выросли, и, казалось, в его жизни уже не будет ничего впечатляющего и яркого, но он увидел Садию в новостном ролике, освещавшем замороженные из-за недостатка средств раскопки в Мексике, и влюбился по уши словно юнец. Этот случай вернул ему молодость на год.
- Я выступал спонсором при исследованиях на Юкатане, а Садия оказалась одним из археологов.
Сухая мужская версия скрывала множество событий - встречу, забастовку, разграбление исторического места и рухнувшие надежды. Которые, по мнению Али, в итоге и привели Садию в Дубай под его крыло.
- Ты таки решила и себе отыскать черепушку? - усмехнувшись, включился в разговор Хан и посмотрел на Садию. Слово "Юкатан" всколыхнуло в памяти индейцев майя, которыми он зачитывался перед сном последние дни, и он уцепился за эту возможность. - Во времена нашей учебы факультет археологии разбился на два лагеря - кто верил в магическую силу хрустальных черепов и кто - нет, - пояснил свой вопрос Грэмс, отзываясь на вопрос в глазах Али Мактума. - Вы же слышали о черепе судьбы? Распрей и дебатов из-за этих безделиц было немало, доходило до настоящих драк. Ваша леди, Али, была среди активно верящих в эту магическую чепуху.
- К какому же лагерю принадлежали вы?
Низкий мужской голос разрезал теплую атмосферу их беседы ножом из холодного чистейшего английского. Мактум, услышав его над своей головой, привстал, но ладонь, легшая на его плечо, с легким нажимом усадила его на место.
- Верящих в чепуху или нет? - настойчиво подтолкнул к ответу гостей мужчина, стоящий позади Али.
Его белоснежная гутра оттеняла смуглую кожу, опрятную бороду и вытягивала без того узкое лицо. Темный взгляд из-под напряженных густых смоляно-черных бровей внимательно прощупывал лица Хантера и Скуарчалупи.

[Anna Squarchalupi]

— Опасно пренебрегать мудростью древних, — проговорила Анна, узнав в появившемся за спиной Али мужчине Маджида Аль Мактума, новоиспечённого хозяина кварцевого артефакта. Анна была не слишком хорошо знакома с арабским этикетом, поэтому растерялась на секунду, размышляя, как же стоит себя повести. Решив, что сейчас, когда Али Мактум сидит с ней и с Садией за одним столом, условности можно и отбросить. Тем более в таком платье.
Скуарчалупи вдруг стало очень не по себе в глубине души. Что они собираются сделать? Украсть реликвию, за которую Аль Мактум выложил, вероятно, не один миллион долларов. Похитить, стащить, умыкнуть, спереть. Спиздить, чёрт возьми. Сколько лет ей светило бы за это в Италии? Она прятала свои нехорошие мысли за улыбкой, которую Марко когда-то назвал в шутку "Джоконда на максималках". Анна никогда не понимала этого сравнения (на максималках — это с широкой улыбкой или с угрюмой, или, может быть, ещё более леденящая?), но оно ей нравилось. Возможно, только потому, что это говорил Масси. Он даже подтрунивал над ней так, что её это только веселило.
Когда взгляд Маджида переместился с её лица на плечи и декольте, Анна чуть плотнее облачилась в тёмную шёлковую накидку, что прикрывала её руки без рукавов, да и все остальное на этой же "широте". Нет, это определенно неудачное платье. О чём только думала Садия, выбирая его из множества тех, что висели разноцветным водопадом на вешалках в местных бутиках? Интересно, какие женщины покупали здесь такие платья. Дорогие шлюхи, богатые туристки?

— Меня, например, больше всего завораживала версия о дарах Крылатого Змея, Кукулькана и о культе Коатликуэ. И я очень сильно огорчилась, когда прочитала нашумевшее опровержение в публикациях международной ассоциации археологии. Но кто знает, — Анна повернулась к Грэмсу и как-то очень пристально посмотрела на него, — Штатам выгодно "развенчивать" мифы, чтобы отвлекать внимание от главного. Часто я задаюсь вопросом, а так ли "независимы" были те исследования? Но прошу меня простить, господа. Я ещё не успела привыкнуть к настоящему арабскому кофе. Покину вас на пару минут, — придерживая руками свою накидку, Анна поднялась с диванчика и удалилась в сторону уборной.

Анна сердилась. На себя (в большей степени) и на всех разом. Мрамор, мрамор, золото, сваровски. Спасибо хоть, унитаз не из золота, иначе было бы чересчур. Чёртовы черепа, чёртово платье. Чёртов Дубай, чёртов Орден. Почему, обладая такими финансовыми и информационными мощностями, человеческими ресурсами, они поручают это ей? Она коп, мать их за ногу, а не Джеймс Бонд. Впрочем, в последнее время судьба всё отчётливее намекала на обратное.
Чёртов Грэмс с этой его ухмылочкой, источающей презрение. Он ведь, конечно же, знает лучше, как надо воровать черепа из хранилищ так, чтобы арабы потом не отрубили тебе руку и голову заодно. Он это, как пить дать, уже раз двадцать проворачивал, судя по выражению его лица.

Скуарчалупи выдохнула, аккуратно ополоснула лицо прохладной водой, так, чтобы не потекла тушь, и посмотрела на себя в зеркало. Жалкое зрелище. Она чувствовала себя здесь такой же неуместной, как горошина, которая случайно попала в банку с кукурузой.

[Hunter Graham's]

- Джиа сложно убедить в ее неправоте, - Грэмс, проводив взглядом Скуарчалупи до входа в виллу, посмотрел на шейха. Так вот он какой. Обычный смертный человек, только в золотой клетке. - Даже тот факт, что после ложного опровержения все черепа разбросаны по всему миру, а не собраны в Штатах, ее не убеждает, что они - пусть и искусные, но все же обычные горные стекляшки-пылесборники.
Сколько ты выложил, за один из них, а, Маджид? Хантер обесценивал явно дорогую покупку шейха, превращал феррари в садовую тачку, и отчего-то ему это доставляло удовольствие. Чего нельзя было сказать о Садии, которая сидела слишком далеко, чтобы удачно пнуть его по ноге и заставить держать себя в узде.
- С другой стороны, - к разговору подключился ни о чем не ведающий Али. - Будь все наоборот, и черепа собраны в Штатах, то, получается, в частных коллекциях лежат подделки?
А это приводило к тому, что, как ни крути, Маджид приобрел туфту. Грэмс мысленно пожал Али руку.
- Слухи. Домыслы. Догадки, - тремя словами человек в белом облачении обратил их дискуссионный клуб в песочницу. - Штаты сильны, но их руки не вездесущи. Али, представишь мне своих друзей?
Пока Али распинался, Маджид сосредоточенно смотрел на Грэмса. Всего неделю назад он приобрел череп, а сейчас в его поместье сидели два археолога. Случайность? Везение? Просчет?
- Присоединяйтесь к нашему интеллектуально-археологическому диспуту, - Хантер, пожав руку шейху, указал ему на свободное место, а затем глянул на часы.
Его "женушка" задерживалась, а она бы ему сейчас не помешала. Может воспользоваться случаем, позвать и заодно приструнить за излишнее красноречие? Когда еще представится случай... Недолго думая, он извинился и отправился на ее поиски.

Грэмс нажал на ручку двери и та легко подалась вниз. Будь там кто-то, то она была бы закрыта, так что он смело заглянул внутрь, на всякий случай. И заметил знакомый силуэт у зеркал.
- Все в порядке, любимая? - в его голосе прозвучала забота. Беспокоился ли он? Да. Но не за Скуарчалупи, а за общее дело. - Ты не закрыла дверь.
Он окинул комнату взглядом. Насколько дотошна охрана шейха? Не настолько ли, что посчитала вполне корректным установить наблюдение или прослушку в гостевой уборной? Именно здесь, в убеждении, что остались одни, надеясь на порядочность владельцев дома, люди сбрасывают шелуху и предстают такими, какие они есть. Сплетничают, звонят любовникам, злословят, плачут, строят козни, а затем, натянув маски, во всем блеске выходят обратно в мир. Эти белые стены знали о об окружении шейха, значительно больше самого шейха. Или?.. Хантер никогда не был в домах настолько высокопоставленных особ, но не раз в сети натыкался на продажу видео с неосмотрительными звездами, так что, решив, что на чужой территории лучше не расслабляться, просто продолжал играть свою роль.
Два зеркала, три лампы, источающие теплый свет, полотенца на стойках с резными ножками. Грэмс, подхватив одно из стопки, подошел к Скуарчалупи и, приобняв ее за талию со спины, положил полотенце рядом с раковиной.
В зеркале напротив отражался незнакомец. В дорогом костюме, в белоснежной сорочке, с безупречно уложенными волосами, благоухающий дорогим парфюмом. Франко Сальвати. В прошлом археолог, ныне успешный предприниматель и счастливый семьянин. Садия хорошо постаралась - созданный ею глянцевый образ источал успешность и демонстрировал врожденную деловую жилку. Она вымела всю шероховатость Хантера, спрятала поглубже Януша. И если второй и прежде был практически похоронен, то первый то и дело рвался наружу - сквозил во взгляде, движениях, мимике.
И теперь в зеркале Франко обнимал Джиа, но Скуарчалупи удерживал уже Хантер, и эти объятия не были нежными. Больше жесткими, плотными, чтобы та не надумала лишнего и не стала на инстинктах вырываться.
- Не дергайся и слушай, - склонившись, хрипло прошептал он ей в ухо. Хоть бы раз услышала его эта женщина... - В твоих "воспоминаниях" слишком много деталей. Сбавь обороты, иначе мы в них утонем. Больше НИКАКИХ пространных отсылок к прошлому, не связанных с основным делом. И даже если связаны, поубавь фантазию.
Может быть, когда-нибудь он научит ее правдоподобно лгать. Но сейчас на лекции времени не было.

[Anna Squarchalupi]

У Анны было чувство, что они с Грэмсом находятся сейчас в огромном аквариуме, а за зеркалом, точно в комнате для допросов, сидит сейчас парочка верных наблюдателей. Намётанный глаз ещё при входе ощупал уборную на предмет лишних деталей вычурного интерьера, но проблема была в том, что это была резиденция шейха. Здесь, за вылизанными и отполированными мраморными панелями могли прятаться провода видеонаблюдения и прослушки, скорее всего прятались. Человек такого статуса просто не может позволить себе быть доверчивым, особенно с теми, кого принимает в гостевом крыле. Хорошо, что Грэмс говорил тихо, его «чувственный» английский со странным, каким-то восточноевропейским акцентом был слышен только ей.

Первое, что Скуарчалупи выучила в Ордене на зубок — техника, любая, даже самая передовая, не дружит с магией. И это сильно упрощало её жизнь. Она, глядя в зеркало на них с Грэмсом, так обманчиво похожих на супругов, что души друг в друге не чают, думала сейчас вовсе не о том, насколько напрасно и много было сказано ею сегодня. Она думала о том, как устроить замыкание, которое гарантированно даст ей минут пять для того, чтобы объясниться наконец. Резать себе пальцы прямо перед подозрительным пятиметровым зеркалом ей не хотелось. Вкрадчивый голос Грэмса и руки, которые он столь предусмотрительно распустил, подали ей прекрасную идею.

— Speravo che venissi da me caro mio, — синьора Пацци недвусмысленно улыбнулась кому-то в зеркале: не то «мужу», не то себе, не то предполагаемым соглядатаям, и запустила пальцы в пахнущую дорогим парфюмом чёрную шевелюру Хантера. Притянула к себе ещё ближе, обманчиво мягко нашла губами губы, и, поцеловав сперва робко и чувственно, словно неопытная школьница, пробующая на вкус нечто новое, прокусила вдруг фальшивому муженьку нижнюю губу до крови. Чужая кровь толкнула сознание в другом направлении, давая возможность прикоснуться волей к нематериальному миру. Нематериальный мир требователен, неблагодарен и ревнив. Мало быть ведьмой для того, чтобы заставить реальность измениться по велению твоего замысла на время. Нужно быть тем, кто точно видит конечный результат, ведёт это виденье через проводник своей силы, и, конечно же, платит цену. В магии крови проводник силы и цена часто совпадают.
Ненаправленный магический выброс пробежался едва ощутимой волной энергии по кровавому следу на губах и просочился в воздух. Свет несколько раз мигнул и погас. Анна отстранилась от Хантера и вытерла свои губы быстрым и нервным движением, злобно и, будто бы, брезгливо. Наверняка этот жест позабавил бы Хантера, если бы вокруг не было кромешно темно.

— Это... это было нужно для дела, просто держи это в голове и всё. Держи платок, — она не слишком ловко, но вполне настойчиво впихнула небольшой тканевый платок Грэмсу наощупь, — У нас есть минуты три или пять. Я... чёрт подери... Я не могу, Грэмс. Это слишком. Этот грёбаный череп — его череп. Он его купил. Он ему принадлежит. Я не могу взять чужое прикрывшись условно благими намерениями по спасению человечества, — Анна говорила даже не вполголоса, а вполшёпота, но абсолютная темнота будто бы придавала этому шёпоту неестественную громкость, щекочущую перепонки, — Нужно поговорить с ним тет-а-тет, рассказать что к чему и убедить отдать штуковину нам. Он верит в их силу, Хантер, я это поняла, когда он начал спрашивать.

[Hunter Graham's]

Только что он шептал ей очередные наставления, а сейчас уже целовал ее губы. Машинально поддался навстречу, поддавшись первому желанию. И лишь на секунду успел почувствовать мягкость ее губ - приятные ощущения быстро сменились внезапной болью с привкусом крови. И в этот же миг над головой погас свет.
Грэмс, от неожиданности разжав объятия, отступил в сторону. Сжал всунутый ему платок, коснулся языком саднящей ранки на губах и вскинул взгляд в темноту - туда, откуда доносился голос Скуарчалупи.
За что?.. Если бы не тьма, именно этот вопрос она смогла бы прочесть в его глазах, к которому следом присоединились еще два. Что нужно для дела? Какого дела?.. Вереница вопросов пронеслась в голове, но осталась без ответа.
Первое, что бросалось в глаза, - Скуарчалупи совсем не пугала внезапно образовавшаяся тьма. Зато тон ее голоса - отчаянный, с надрывом - говорил об обратном: невольно заставлял отодвинуть устоявшуюся между ними войну, мысли о безопасности в сторону и прислушаться к ее словам.
В первые секунды услышанное не укладывалось в голове. Они потратили на план немало времени. Они, черт ее дери, уже в доме шейха. И прямо на месте менять планы - гарантия провала. Но один из ключевых актеров явно сдал позиции и нужно было его возвращать в строй, только отношения между ними далеко не из приятных, чтобы это в итоге обернулось чем-то хорошим и не сказалось на деле. В конце концов, почему она выбрала для откровений его, неотесанного мужика, а не Садию, женщину, способную понять ее чувства и успокоить?
Он, прижав платок к губе, молча переваривал ее слова в своих мыслях, казалось, вечность, на деле секунд пять и, наконец, шепотом мягко произнес:
- Выполним ту часть, что планировали на сегодня. Хорошо? А вечером, соберемся вместе и обсудим твой вариант действий. - Может повезет, и Садии удасться ее уговорить продолжить. Или они смогут придумать, что отдать шейху взамен.
Хантер бросил взгляд назад, туда, где была дверь, в надежде увидеть полосу света на уровне пола, но вокруг была тьма. Это вилла эмира Дубая, и наверняка она снабжена первоклассной системой безопасности, которая уже подала сигнал охране. Что означало, что времени у них было мало. И сейчас, чтобы не вызывать подозрений, им нужно было вести себя как обычные люди и выбираться из тьмы.
- Нужно идти. Если нас найдут здесь, в темноте, возникнет много вопросов. Дай руку.
Перехватив ладонь Скуарчалупи, он потянул ее за собой, туда, где еще пару минут назад, при свете, была дверь. Нащупав рукоять, он дернул ее на себя и вышел в коридор. Где-то в отдалении раздавались звуки музыки - значит, вырубило лишь часть здания, - в их сторону он и направился.
Поворот, еще один, и на горизонте замаячила светящаяся точка дверной арки, в которой появились две массивные фигуры сотрудников службы безопасности с фонарями. Грэмс, слегка сжав ладонь напарника, ускорил шаг и, обменявшись сетованиями по поводу потухшего света, проскользнул мимо охраны и тут же столкнулся с обеспокоенной Садией.

[Thrud Thorsdottir]

Тёмный, с поволокой взгляд марроканской гурии, в котором горел живой энергичный ум, скользнул по агентам Ордена, вновь изображающим из себя любящих супругов. Интересно, они продумали себе пару собак и говорящего попугая, пойманного на раскопках? Хорошие подробности всегда повышают убедительность красивой лжи, на этом играет вся успешная мировая литература.
- Иншаллах! Представляете, короткое замыкание, отключилось целое крыло, охрана бросилась искать вас, потому что могла сработать система против пожара… Там углекислый газ… Вы в порядке?
Мимо пробежали несколько мужчин в чёрной одежде и один худощавый юноша европеоидной внешности в больших очках, ругающийся на смеси идиша с русским. Можно было уловить, что он что-то отчаянно нелестное думает про китайское качество комплектующих.

Грэмс, ничего не ответивший Садии, снова коснулся губы. Крови на пальцах уже не было, но голова у него почему-то кружилась. Он попытался уцепиться за чарующий голос своей “университетской подруги”, или схватиться за терпковатый аромат духов “жены” (который по его мнению совершенно ей не шёл), или разобрать голос техника, но мир расплывался.
Так расплывается мазок акварели, когда на неё капает вода.

- Франко! - Снова Садия, на этот раз испуганная уже не исключительно силой своего потрясающего актёрского мастерства.
Шайтан, Иблис, все джинны и бесы разом, этого ещё не хватало!
Грэмс “поплыл”, как будто в уборную отлучался не к напарнице, так страстно и убедительно целовавшейся под заинтересованными взглядами охраны на пульте управления, а за дозой чего-то очень умиротворяющего.
И это было наиболее разумным предположением.
Садия соображала мгновенно: она очень натуральным жестом схватила за руку “Джию”.
- Милая! Он же не вернулся к… К… К своему плохому опыту, правда?

Она склонилась к плавно осевшему Грэмсу, чья голова была безвольно запрокинута назад, торопливо расстегнула ворот рубашки, облегчая доступ воздуха.
Мужское дыхание было поверхностным и частым, пульс зашкаливал. Вполне типичная картина для передоза. Впрочем, и для инфаркта тоже.

Но о том, что Анна умеет делать с чужой кровью, Садия не знала.

Прибежали ещё несколько человек, снова все - мужчины, один из них только глянул на побледневшее лицо, закатал на Грэмсе рукава и тут же махнул кому-то рукой.
- Сердце, - одно ёмкое слово, - Саид, Искандер, помогите перенести, Гадир, быстро мой кейс, и позови Джамиля, он мне понадобится.
Говорил он на английском, отменно, чётко, с правильным построением фраз, но всё равно что-то выдавало, что язык ему неродной.

- Не мешайте! - Это уже Садии.
Та отшатнулась и вдруг порывисто обняла Анну. Обычный дружеский жест поддержки, если бы не тёплые женские губы у самого уха, шепчущие совершенно невероятное “его нельзя красть!”.
И отодвинулась, сочувственно коснулась узкой мягкой ладонью лица “подруги”.
- Пойдём, дорогая.

Обхватив её за талию, она увлекла Анну за собой, но в маленькую комнату, где уже был обеспокоенный Али и куда минут через пятнадцать, когда Анне принесли ледяной минеральной воды в великолепном графине, пришёл и сам шейх. Полы его белого одеяния развевались от мягкого, но уверенного шага.
Сел он рядом со своей гостьей и мягко, покровительственно улыбнулся, коснувшись её правой руки.
- Не переживайте, Джия. С вашим супругом всё в порядке. Кажется, он успел вдохнуть газ, когда включилась противопожарная безопасность, и… Возможно, сердце, но его жизни, похоже, ничего не угрожает.
Садия облегчённо выдохнула и отточенным взмахом руки отбросила волосы со лба.[NIC]The World[/NIC][AVA]https://c.radikal.ru/c07/2010/30/e7d36ac83bda.jpg[/AVA][STA]арабская ночь[/STA]

[Anna Squarchalupi]

Анна выглядела бледной, как и полагается напуганной супруге. Но дела до Грэмса ей было немного: она обеспокоилась тем, что смогла так легко довести беднягу до предынфарктного состояния. Его кровь была сладковатой, первой группы, резус отрицательный, несла в себе привкус анемии, но Грэмс совершенно точно был чист. Газа в уборной не было, а это значит, что это была именно она. Именно она сделала это с Грэмсом. Мысль о том, что единственным злым поцелуем Анна может вырубить здорового мужика шокировала. Но и опьяняла.

Садия методично гладила её по плечу, Анна нервно пила воду и комкала свободной рукой кусок своей накидки. Садия сказала ей, что череп нельзя красть. Что ж, раз так, то само провидение вело её, Грэмс со своими планами в стиле Джеймса Бонда мог бы сильно осложнить дело. Но ей было чертовски любопытно, почему. Возможно, когда им с Садией выпадет шанс перемолвиться парой слов наедине снова, она скажет, в чём там дело, а пока...

— Сид Маджид... Я не оскорблю вас, если буду к вам обращаться так?
— Разумеется, сеньора. Я считаю себя человеком современным и достаточно времени провёл в Европе, чтобы свыкнуться с обычаями.
— Хорошо. Я бы хотела переговорить с вами с глазу на глаз, если это будет... возможно и уместно.
Маджид аль Мактум бросил быстрый взгляд на Али и Садию, а рука Садии, до этого ритмично поглаживающая предплечье фальшивой сеньоры, чуть сжалась, как бы вопрошая: "Анна, что ты творишь?"
— Какие же секреты могут быть у нас с вами от вашей доброй подруги госпожи Ферхат и моего брата Али?
— Это касается моего мужа, — проговорила Анна и пронзительно глянула в непроницаемо-чёрные глаза шейха, пытаясь внушить ему единственную мысль: "соглашайся".
То ли это сработало, то ли шейх был заинтригован наглостью и скрытностью его гостьи. Он попросил Садию и Али удалиться, проведать Франко. Садия, уходя, бросила на Анну быстрый и острый взгляд. Милая Анна, не натворите бед, которые подведут нас всех под расправу. Если бы Анна умела читать мысли, она бы прочла именно это, а ещё пару ругательств на берберском.

— Сид Маджид, вы когда-нибудь слышали об Ордене Святого Иуды?
Вот так вот. С места в карьер. Сестра Мартина сперва побледнела бы, а потом достала из ящика стола свой глок и продырявила бы Анне башку, раза три для верности.
— Сид Маджид, то, что у вас есть — это, без преувеличения, очень опасная вещь. Кварцевый череп не просто произведение древнего искусства. Это магический артефакт, у которого есть свои особые функции. Орден Иуды... такие, как я и Франко... Мы получили задание собрать все кварцевые черепа для предотвращения серьезной катастрофы вселенского масштаба.
— Собрать? Что за абсурд. Я приобрел этот череп для своей частной коллекции и не намерен дать его вам "собрать". Я слышал об этом вашем ордене. Его деятельность меня не касается.
— Мы и не сможем его забрать у вас, сид Маджид. Ваша резиденция — крепость, без преувеличения, а ваши люди — первоклассные бойцы, — Анна кивнула головой в знак уважения, — Я хочу быть с вами откровенна, потому что вы радушный хозяин и честный человек. Череп — без сомнения, ваша собственность и вы вольны поступать с ним так, как сочтёте нужным. Но дайте мне пять минут и я попытаюсь вас убедить сотрудничать.

Когда Маджид кивнул, Анна сняла со своего безымянного пальца своё помолвочное кольцо с крупным камнем. С силой провела камнем по нежной коже внутренней стороны руки, чуть поморщившись от жалящей боли. Кожа за камнем расползалась уродливыми рваными бороздами, а кровь щедро стекала по руке вниз.

— Что вы делаете, Джиа?
— Всё будет в порядке, просто смотрите.

Когда стекающие вниз по руке капли, ведомые волей ведьмы, поднялись и зависли на уровне их глаз, точно рассыпавшиеся в воздухе рубины, кровь на рваной ране стала неестественно быстро сворачиваться, засыхать, а кожа затягиваться, шейх не сумел скрыть своего изумления. Он слышал, какие люди работают на Орден, но никогда ещё ни один из них не стоял перед ним в пяти шагах.

— Я работаю на Орден продолжительное время, и, будучи не совсем человеком в привычном понимании, имела доступ к некоторой информации. Нам нужно собрать все тринадцать черепов, сид Маджид, чтобы спасти землю от конца света. Я понимаю, как это звучит, но я уверена, если вы сделаете пару звонков, информация эта подтвердится. Вы не сможете забрать свою коллекцию с собой в небытие. Вам не укрыться от этой беды в бункере. Всё, что вы можете сделать, чтобы помочь — добровольно отдать артефакт. Безвозмездно или на каких-либо условиях. Но прошу вас. Такие вещи, как кварцевый череп... их просто опасно держать у себя.
— На условиях? Что ж. Безвозмездно отдавать подобную вещь было бы слишком расточительно даже для меня, любезная сеньора. Но вполне готов расстаться со своим приобретением ради высшей цели в обмен на равноценную услугу от вас. Вам это будет по плечу, — шейх подошёл ближе к Анне и тронул кончиками пальцев то место, где меньше минуты назад зияла рваная рана, — Раз уж вы, милостию и мудростью Аллаха обладаете силами сверхчеловеческими...И вам нужен мой артефакт, предлагаю сделку.
— Сделку? Что же вы от меня хотите? — Анна хотела отдёрнуть руку, но не стала этого делать.
— Я хочу чтобы вы принесли мне лампу. Лампу Аладдина. Уверен, что вы слышали о такой. Судьба распорядилась таким образом, что мои люди знают, где её искать, но не могут достать самостоятельно. Мне нужен кто-то вроде вас. Кто-то, кто имеет шанс выжить там, где простому смертному несдобровать.