Из всех инструментов, которыми владел заплечных дел мастер, самым опасным был
страх. Физическая боль не так уж страшна, и многие умели терпеть её с упорством, достойным лучшего применения, однако же за долгие годы своей печальной службы Северьян крепко выучил - бояться умеют все. Наблюдая за людьми, он узнавал их подноготную.
Северьян умел читать - и книги, и людей.
Людей он читал, бывало, и получше. Что порой хотел сказать святой в своих рассуждениях о вечном блаженстве и вечных же муках - это ведали только двое во всём бескрайнем мире, Господь да сам святой; людей же понять было куда проще.
И сейчас Северьян наблюдал тоже.
Урсула занимала его, хотя покуда он не мог понять, в чём дело: на женскую красоту уже много лет Северьян, повидавший в крестовых походах сотни женщин, был не падок. Может быть, благословенная ночь, что спустится наземь и принесёт с собой тихий шепоток мёртвых, вечно не оставлявших своего живого брата в покое, принесёт ответы - или хотя бы подскажет, где их искать.
Предчувствие обыкновенно Северьяна не обманывало.
Девичья рука была тёплой и мягкой, куда мягче, чем его собственные, привыкшие к грубой работе, от оружия до инструментов. Кивнув, он отдал служанке одежду, соглашаясь словно: и впрямь, строгие хозяйки всегда найдут, за что пожурить прислугу, что всегда работает недостаточно хорошо. Уж в каких только трактирах да гостиницах Северьян не бывал, всюду - одно и тоже, на Запад или на Восток.
- Спасибо, - произнёс Северьян, наблюдая, как лёгкая и гибкая Урсула сбегает по лестнице.
Сам он спустился скорее медленно.
И снова этот скрип ступеней: Северьян даже чуть поморщился. Неровен час, проломит вот ту доску, что сильно прохудилась, стыда не оберёшься: славный служитель Конгрегации обвалил благопочтенной фрау лестницу.
Кардинал Сфорца ещё пару лет будет знать, что припомнить и без того мрачному лику палача, чтоб он стал темнее тучи. Несмотря на то, что заслуги бывшего наёмника для правого дела германской церкви переоценить было сложно, особого благочестия сан ему не придал, а чувство юмора как было не иначе, что от дьявола, так и осталось.
Фрау Клара уже успела похлопотать вокруг одного из столов, что был поближе к очагу, принести кружку пива, поставить тарелку похлёбки и хлеб; Северьян поблагодарил её, садясь на скамью и вытягивая ноги в тяжёлых сапогах. Путь из Майнца был несложным, и усталости палач не чуял, да и вообще редко обращал на неё внимание, но перед тем, как надолго уйти к улочкам Бад-Кройцнаха, передохнуть было доброй мыслью.
В следующий раз ночевать может быть надобно и на голой земле, и в могиле, а из еды будет один святой дух.
Солдатская жизнь приучила Северьяна пользоваться благами гостеприимства всегда, когда была возможность.
Да и пиво было хорошим: крепкое, с привкусом хмеля, без кислоты. Мягкая белая пена неторопливо оседала в объёмной кружке.
Фрау Клара ворчала что-то насчёт очага да дорогих по нынешнему времени дров, которые ещё и качеством - что постой у старухи Хольды, а все знают, какой там клоповник, а стоят по три кроны, совсем у этих купцов совести не было, и ярмарка только через четыре месяца, а полотенца-то уже ко столу не положишь, и... Слушая эти обыденные сетования на жизнь, Северьян не раз уже ловил себя на странной мысли: а смог бы он сам жить так, как жила Клара и её муж, как жили тысячи добропорядочных людей.
Не затыкать собой дыры ради Матери-Церкви, всемилостивой и мудрой, а тачать башмаки или ковать серпы.
Неисповедимы пути, верно? В мудрости своей Господь каждому даёт то, что ему нужно, потому что Северьян где-то в глубине души всегда чуял: не для него эта простая, хорошая жизнь бюргера, да и крестьянином ему не быть.
Интересно, а что Урсула? До каких лет захочет ходить в служанках? Выйдет ли замуж, придёт ли в дом к мужу, чтобы прожить обычную жизнь, полную простых радостей и печалей?
В её загадочном скользящем взгляде, который остро чувствовал Северьян, покуда переодевался, не было и следа подобной мечты. По крайней мере, так он думал.
Сама Урсула промелькнула где-то у входа, и на неё тут же с упрёком набросилась фрау Марта, зорко следившая за тем, чтобы никто из девиц не чувствовал себя слишком уж вольготно.
- Ты стирать должна была.
- Мне не к спеху, - почти мягко одёрнул её Северьян. - Скажи, вам нового пастора прислали уже?
- Никак нет. Слухи ходят, что пока все не убедятся, что прошлый наш сам отошёл... Понапридумывают тоже, - хозяйка всплеснула руками, - что смотреть там, что смотреть, отец Ганс за воротник закладывал, ещё когда я девочкой Первое Причастие принимала, упокой Господь его душу! Вы уж простите, мейстер Майнц, хороший наш пастор человек был, но грешен.
- А кто без греха? - С лёгкой иронией возразил Северьян.
- И то правда, - богобоязненно согласилась фрау Клара, - но вы коль хотите, сами в кабаке послушайте, там про него много что расскажут, и если и наврут, то несильно.
Северьян усмехнулся, допивая пиво.
- Часто у вас гости останавливаются?[NIC]Severian Mainz[/NIC][AVA]
https://d.radikal.ru/d17/2007/d6/9d3fb4ea3fbf.jpg[/AVA][STA]взыскующий истины[/STA][SGN]
- Се человек...
- Се философ, выученный убивать.[/SGN]
Микросправочка:
